Про прививку ночными кострами
Первые слёты КСП, где ещё не пили, и где не сильно звенели медяки, собирал не тысячи, а сотни людей, но мы с женой не боялись отпускать малышей на всю ночь ползать по кострам, где добрые руки качали их под колыбельные Новеллы Матвеевой, Юрия Визбора, Евгения Клячкина, Александра Городницкого, Булата Окуджавы, да хоть бы и Александра Галича, у которого тоже было что-то глубинное поверх его депрессии и чернухи. Небеса подпевали.
И мы были спокойны за будущее и наших, и чужих малышей – так и вышло, думаю я, оглядываясь на прошедшие полвека, хотя у тех, кого в детстве миновала эта прививка ночными кострами, глаза куда как печальнее и к старости стихов они не очень много пишут.
А в будущем, кто спорит, разве не будут сажать непоэтов в дурдома, как это уже происходит в загадочной моей Исландии?
Ошибаются народы, есть. Ошибки у природы лишь Поэты понимают верно.
Пошёл седьмой час песенного марафона…
И мы были спокойны за будущее и наших, и чужих малышей – так и вышло, думаю я, оглядываясь на прошедшие полвека, хотя у тех, кого в детстве миновала эта прививка ночными кострами, глаза куда как печальнее и к старости стихов они не очень много пишут.
А в будущем, кто спорит, разве не будут сажать непоэтов в дурдома, как это уже происходит в загадочной моей Исландии?
Ошибаются народы, есть. Ошибки у природы лишь Поэты понимают верно.
Пошёл седьмой час песенного марафона…
***
Когда мне стукнет сто лет, моей старшей подруге – неутомимой писательнице, лектору, одному из главных знатоков Серебряного Века русской поэзии Софье Леонидовне исполнится 127 (мы с ней в один день родились, правда, она при Ленине, а я уже при Сталине). Вроде реальное, кстати, дело – секрет долголетия, а то и физического бессмертия разгадает на свою голову GPT уже в 2029-м, когда, кстати, на карте мира появится и обновлённый СССР и выйдет в свет мой – и Ваш тоже, это краудсорсинговый коллективный труд! – “КапРитал” о том, кто не виноват, чего не делать и чем кончить. И не спрашивайте меня об источниках моих знаний – намекну лишь, что чай мы пили с Мессингом, а дед мой дружил с Куусиненым, и однажды я увидал в его бывшем коминтерновском кабинете секретную папочку с надписью: “Голгофа. Прививка от коммунодефицита. Чтобы больше не было иллюзий. Примерно 1989-2029. И было там зачёркнуто: “Моисей. Синай”.
Отто, что ни говори, был гением и прилежным учеником Богданова, который другого ученика своего, Володю Ульянова, ещё на Капри предупреждал, что мещанство и потребления одолеют-таки страну лет через семьдесят после революции, ежели не подготовить заранее хотя бы тысячи две не просто боевиков, а инспираторов, способных произвести бескровный менталоремонт у населения, где творян можно пересчитать по пальцам, а дворянство, духовенство, крестьянство и мещанство вовсе не склонны к полёту…
Богданов и Куусинен, главная голова Третьего Интернационала, были гроссмейстерами и смотрели на десять шагов вперёд, а Ленин при всей своей гениальности (цитирую “Шахматный словарь”, изданный в СССР) “играл в силу третьего разряда, увлечение политикой отвлекло его от дальнейшего совершенствования мастерства”. Ленин тоже заглядывал в будущее, но его горизонт планирования был не на столетия: “Потом разберёмся, главное – разбудить энергию 90 процентов населения, устранив эксплуатацию и научить каждую кухарку управлять государством …”
Советский проект, без сомнения, был величайшим событием в истории этого печального человейника, но его к. п. д. был бы в десятки раз выше, а жертв – во много раз меньше, ежели бы… (дальше в ‘КапРитале”). Но будем в Перечитальном зале с карандашом листать ‘Шаг вперёд, два шага назад” и брать пример с Ленина, который (словами с детства любимой мной Мариэтты Шагинян) не унывал даже тогда, когда для оптимизма, казалось бы, не было ни малейшей причины. Незадолго до смерти Мариэтта шла по Шестому Этажу, опираясь на руки двух молодых людей. Возле “Алого Паруса” остановилась и, как мне показалось, подмигнула и прошептала “Месс-Менд”. Я ошалело уставился на автора книги, сломавшей мне в детстве мозг, и зачем-то безо всякой логики поднял руку в “Рот-Фронте”
моей орлятской юности. Такой же знак в Доме Книги недавно зачем-то сделал Юра Поляков в ответ на моё сумбурное выступление про великих наследников Богданова – Антона Макаренко, Аркадия Гайдара, Ивана Ефремова и “Алый Парус” старой “Комсомолки” коммунарских времён.
С автором “Рот-Фронта” – легендарным Чахотиным, которого, как чуму, боялся Геббельс, мне посчастливилось пивать чай на его чердаке на Университетском в те же годы, что и с Мессингом на Оленьем Валу. Они жили долго и умерли в один год. Полвека назад.
Отто, что ни говори, был гением и прилежным учеником Богданова, который другого ученика своего, Володю Ульянова, ещё на Капри предупреждал, что мещанство и потребления одолеют-таки страну лет через семьдесят после революции, ежели не подготовить заранее хотя бы тысячи две не просто боевиков, а инспираторов, способных произвести бескровный менталоремонт у населения, где творян можно пересчитать по пальцам, а дворянство, духовенство, крестьянство и мещанство вовсе не склонны к полёту…
Богданов и Куусинен, главная голова Третьего Интернационала, были гроссмейстерами и смотрели на десять шагов вперёд, а Ленин при всей своей гениальности (цитирую “Шахматный словарь”, изданный в СССР) “играл в силу третьего разряда, увлечение политикой отвлекло его от дальнейшего совершенствования мастерства”. Ленин тоже заглядывал в будущее, но его горизонт планирования был не на столетия: “Потом разберёмся, главное – разбудить энергию 90 процентов населения, устранив эксплуатацию и научить каждую кухарку управлять государством …”
Советский проект, без сомнения, был величайшим событием в истории этого печального человейника, но его к. п. д. был бы в десятки раз выше, а жертв – во много раз меньше, ежели бы… (дальше в ‘КапРитале”). Но будем в Перечитальном зале с карандашом листать ‘Шаг вперёд, два шага назад” и брать пример с Ленина, который (словами с детства любимой мной Мариэтты Шагинян) не унывал даже тогда, когда для оптимизма, казалось бы, не было ни малейшей причины. Незадолго до смерти Мариэтта шла по Шестому Этажу, опираясь на руки двух молодых людей. Возле “Алого Паруса” остановилась и, как мне показалось, подмигнула и прошептала “Месс-Менд”. Я ошалело уставился на автора книги, сломавшей мне в детстве мозг, и зачем-то безо всякой логики поднял руку в “Рот-Фронте”
моей орлятской юности. Такой же знак в Доме Книги недавно зачем-то сделал Юра Поляков в ответ на моё сумбурное выступление про великих наследников Богданова – Антона Макаренко, Аркадия Гайдара, Ивана Ефремова и “Алый Парус” старой “Комсомолки” коммунарских времён.
С автором “Рот-Фронта” – легендарным Чахотиным, которого, как чуму, боялся Геббельс, мне посчастливилось пивать чай на его чердаке на Университетском в те же годы, что и с Мессингом на Оленьем Валу. Они жили долго и умерли в один год. Полвека назад.